Пол Кеннеди. The Rise and Fall of British Naval Mastery
источник https://naval-manual.livejournal.com/19783.html
Прочитал великую книгу, поделюсь впечатлением.
Книга представляет собой авторский комментарий к четырёхсотлетней истории британского «морского господства». Описательная часть – в отличие от, скажем, бестселлеров Мэхэна – в тексте практически отсутствует. Для полноценного восприятия работы требуется солидный культурный багаж – или, как минимум, знакомство с британским школьным курсом истории, на который Кеннеди, например, ссылается в разговоре о политике и морской стратегии королевы Елизаветы. Среднестатистический российский навалист-любитель – вроде меня – не раз и не два вынужден будет воспринимать информацию «как есть», что, впрочем, остаётся проблемой читателя, а не текста.
Три ключевых тезиса Кеннеди формулирует в предисловии:
– взлёт и падение британской морской мощи настолько тесно связаны с экономическим расцветом и увяданием Британии, что невозможно изучать первое в отрыве от второго;
– морская мощь наиболее сильно влияла на мировую историю в XVI-XIX вв., т.е. в промежутке между изобретением океанских парусных судов и индустриализацией континентальных масс;
– даже в так называемую «Колумбову эру» влияние морской силы во многом ограничивалось естественными причинами, которые британскому правительству приходилось брать в расчёт и во время войны, и в мирное время. Не морские методы сами по себе, а благоразумное сочетание морской и сухопутной силы сделали Британию ведущей мировой державой.
Сам автор отмечает, что первую идею сложно назвать «вздорной», равно как и второе соображение он не относит к «сильно новым». Наиболее спорным, по его собственному мнению, является третий тезис, относящийся к вековому спору британских «маринистов» и «континенталистов».
Ключевой для работы термин «морское господство» («naval mastery») Кеннеди даёт во введении книги, заглавие которого – «Элементы морского могущества» (The Elements of Sea Power) –отсылает нас к главной работе Мэхэна. Итак, по мнению Кеннеди, «морское господство» можно определить как
a situation in which a country has so developed its maritime strength that it is superior to any rival power, and that its predominance is or could be exerted far outside its home waters, with the result that it is extremely difficult for other, lesser states to undertake maritime operations or trade without at least its tacit consent
ситуация, в которой государство настолько развило морскую силу, что она превосходит [силу] любого соперника, и это превосходство реализуется или может быть реализовано вдали от родных берегов, и в результате другим, менее сильным странам чрезвычайно сложно предпринимать морские операции или вести морскую торговлю без, как минимум, молчаливого согласия [сильного].
Новый термин Кеннеди вводит по двум причинам. Во-первых, он считает, что «морская сила» (sea power) - понятие слишком расплывчатое, которое сложно определить однозначно. Во-вторых, он отмечает, что некое «количество» морской силы – как её ни определи – есть у каждого приморского государства. «Даже сегодня», – отмечает британский писатель в середине семидесятых, – «Британия владеет неким количеством морской силы, хотя и сдала своё морское господство».
Определение как таковое представляется интересным – хотя в нём, заметим, нет ничего относительно влияние морской силы на континентальные события, что является одной из центральных тем работы. Тем не менее, определение достаточно конкретно для того, чтобы оказаться рабочим – оттолкнувшись от него, Кеннеди может предложить периодизацию истории «морского господства», если не бесспорную (бесспорной периодизации не бывает), то достаточно убедительную. Закреплённая в оглавлении, выглядит она так:
«Взлёт» – ~1550-1756 гг.
«Зенит» – 1756-1897 гг.
«Падение» – 1897-1945 гг. и далее.
Такого вот слона водят по навалистским улицам. Полюбоваться им стоит – ладно скроен и крепко сшит. Облаять его целиком невозможно, больно велик – но и отказаться от возможности никак нельзя. Позволю себе критический комментарий.
Периодизация – как мы уже отметили – бесспорной не бывает. Так и поспорим. Почему Кеннеди начинает отсчёт падения с 1897 г.? В его собственном тексте можно найти более соответствующие авторским идеям даты – например, 1902 г., заключение англо-японского соглашения, ознаменовавшее собой отказ от самостоятельного решения дальневосточных вопросов. Или, скажем, 1900 г. – «Второй закон» Тирпица, или 1904 г. – приход Фишера к власти. В конце концов, сам Кеннеди, в погоне за острым словцом, пишет, что именно эти двое, Тирпиц и Фишер, в наибольшей степени повлияли на упадок британского морского господства. С другой стороны, Кеннеди особое внимание уделяет влиянию железных дорог на индустриализацию континентов – и, соответственно, снижение роли морской мощи в мировой политике. В таком случае в качестве водораздела можно было бы обозначить одну из вех в истории Транссиба – Кеннеди много пишет про Россию, и «Великий сибирский путь» в своих построениях упоминает.
Тем не менее, 1897 г. Почему? Ответ прост: в погоне всё за тем же острым Кеннеди называет грандиозный «Спитхэдский смотр» 1897 г., по случаю «Бриллиантового юбилея» королевы Виктории, не пиком могущества – но лебединой песней. Впрочем, Кеннеди упоминает новую французскую судостроительную программу и назначение Тирпица на пост «Секретаря флота», и, далее, для подкрепления своей аргументации, приводит такую табличку:
Комментируя приведённые данные, Кеннеди пишет (p.209): «Иными словами, в 1883 г. число британских броненосцев практически равнялось суммарному числу [броненосцев] других держав, вместе взятых (тридцать восемь к сорока), в 1897 г. это комфортабельное преимущество иссохло напрочь (шестьдесят два к девяносто шести)». Допустим, но сам же Кеннеди даёт следующее соотношение сил в 1793 г. (в период «Зенита», p. 126): 115 кораблей против 76 французских, 76 испанских и 49 голландских. Иными словами – 115:201, куда как худшее соотношение по сравнению с 1897 г., и это без учёта русских, шведов, датчан и прочих турок. Впрочем, даже это не так важно, как авторский комментарий из «Введения», следующий сразу за определением «морского господства», которое: «не [выделено автором] подразумевает превосходства над всеми другими флотами вместе взятыми». И таков, на наш скромный взгляд, главный недостаток книги: раз выдвинув тезис, Кеннеди начинает его доказывать, не считаясь с потерями.
Задав тон в главе, описывающий крушение Pax Britannica (1897-1914), Кеннеди не жалеет чёрного при описании событий Первой мировой. Именно эта глава, признаюсь, вызвала сильное разочарование – но это, как говорят в «Доме 2», моё субъективное мнение, никому не навязываю.
Комментируя события Первой мировой, Кеннеди снимает только «первый слой», не рассматривая те альтернативы, которые были «невозможными» благодаря усилиям по поддержанию британского превосходства, предпринятым в 1904-1914 гг. Например, он отмечает, что союзники легко захватили немецкие колонии – и значение этих успехов было невелико. Это так, однако лёгкость эта во многом объяснялась подавляющей силой британского флота.
Ровно то же самое можно сказать и про комментарий Кеннеди относительно действий немецких крейсеров: «из десяти немецких надводных рейдеров, действовавших в первые месяцы войны, немногие – особенно «Эмден» и «Карлсруэ» – достигли существенных успехов; но и их быстро привели к молчанию, и общий тоннаж британских судов, потопленных рейдерами за войну (442 000 т) не был значительным». Незначительность результатов и быстрое решение проблемы немецких крейсеров были таким же прямым следствием британского превосходства, как и лёгкие колониальные кампании. Не будь «Великий Флот» таким великим – ситуация могла быть иной, однако сама возможность организации немцами интенсивной борьбы на коммуникациях надводными кораблями или поддержки колоний была устранена в 1904-1914 гг.
Кеннеди не щадит и главный аргумент навалистов. Комментируя последствия блокады для Германии, он отмечает (pp. 253-254), что перед войной экспорт составлял 19% национального дохода Германии, при этом на торговлю за пределами Европы приходилось всего 20%; доля заморских вложений в национальном богатстве составляла 10%, а дивиденды от этих вложений – 2 % национального дохода. Таким образом, блокада привела – по оценке Кеннеди – к потере 6...8% национального дохода Германии. Такая потеря отнюдь не была катастрофой, считает автор – с чем можно было бы согласиться... но: с началом войны ситуация на рынках меняется. При сохранении морской торговли Германия могла бы не только не потерять упомянутые 6...8%, но и хотя бы частично компенсировать куда как более серьёзные потери от прекращения торговли с Россией, Британией или Францией – но доступа к морской торговле у Германии не было. Доступ был настолько надёжно перекрыт британским флотом, что факт этот воспринимается как данность и исключается из рассмотрения – однако данностью он не был, и исключать его из рассмотрения нельзя.
Спорна и следующая оценка (p.254): «страдания гражданского населения от блокады были бы намного меньше, если бы великие сухопутные кампании не поглощали астрономические объёмы продовольствия, промышленных продуктов и, особенно, людей, которые нужны были, чтобы обрабатывать землю». Здесь, опять же, можно сказать – страдания немцев были бы меньше, а еды у них было бы больше, если бы дефицит домашнего производства можно было бы восполнить закупками за морями. Но – было нельзя. Не менее важно и другое: сам Кеннеди считает, что в эпоху массовых армий и «индустриальной войны» роль морской силы снижается. С этим можно как минимум поспорить, используя перечисленные выше самим Кеннеди соображения: потребление массовыми армиями как продуктов, так и рабочей силы оказались столь велики, что наличие внешних, заморских источников того и другого становилось необходимым условием победы – как минимум для стран, армии которых оказывались втянуты в эти самые «великие сухопутные кампании».
Наконец, Кеннеди отмечает провал Дарданелльской экспедиции – даже не пытаясь оценить её последствия для Турции, событий на Кавказе, Ближнем Востоке и в Мессопотамии – и считает неудачей Салоникское предприятие (на том, вполне шовинистическом основании, что войска союзников там были блокированы «не немцами, а болгарами и турками»). Он так же отмечает, что все «навалистские» предложения о захвате немецких островов или прорыве на Балтику были отклонены – причём возражения по поводу таких предложений высказывали как моряки, так и генералы. Это – факт, однако утверждение (p.257), что «даже захват таких хорошо защищённых мест, как Боркум или Гельголанд, был бы чрезвычайно дорогим» – это уже оценка, которая подаётся без дополнительной аргументации. Между тем, вопрос о том, были бы эти операции успешными, и каков был бы результат таких операций с точки зрения возможной немецкой реакции – в частности, отвлечения немецких войск с Западного или Восточного фронта – остаётся как минимум открытым. Британское высшее руководство отказалось от этих операций, однако это не значит, что высшее руководство было право – и это не значит, что такие операции не могли повлиять на немцев самым положительным, для Антанты, образом (впрочем, не значит и обратного).
В конечном итоге, спор о роли морской и сухопутной силы в поражении Германии в 1918 г. сродни спору о роли ленд-лиза – его можно тянуть бесконечно. В то же время рискну утверждать, что британское «морское господство» – в терминах самого Кеннеди – отнюдь не просело к 1914 г., и война это только подтвердила. Небезынтересно отметить некоторые события, связанные с последствиями «эвакуации» британцев с Дальнего Востока и из Средиземного моря, что, по Кеннеди, было главным симптомом «увядания». Эскадра Шпее и «Эмден» начали свою деятельность в «операционной зоне» японского флота – однако уничтожили их британцы. Британские корабли были основой флота, направленного союзниками к Дарданеллам. В крупнейшем событии войны на Адриатике – бою в Отрантском проливе 15 мая 1917 г. – главными действующими лицами со стороны Антанты были британские дрифтёры и британские крейсера. Британское «морское господство» проявлялось далеко за пределами британских территориальных вод на протяжении всей войны – и это на фоне жестокого удушающего Германии, окончившегося роковым решением немцев перейти к неограниченной подводной войне. К 1917 г. Британия вполне выдерживала «двухдержавный стандарт», её линейный флот был сравним с флотами Германии и США вместе взятыми.
Можно утверждать, что крушение британского господства случилось почти одномоментно – в 1915-1916 гг. Когда, с одной стороны, провалились попытки достижения решительных результатов на суше (что обернулось крупными людскими и финансовыми потерями для Британии в 1917-1918 гг.), британский флот упустил возможность разгромить «Флот открытого моря» – и, одновременно, ход морской войны дал американским навалистам решающий аргумент при продвижении судостроительной программы 1916 г. Процесс сравнительно честного отъёма «трезубца» был запущен летом 1916 г. – на Сомме, при Скагерраке и в Капитолии, – в 1922 г. состоялось подведение итогов.
Здесь следует, пожалуй, коснуться ещё одного тезиса Кеннеди – о связи морской мощи с индустриальной и экономической мощью государства. Сам по себе этот тезис бесспорен, однако связь отнюдь не так сильна и проста, как может показаться. Например, если сравнить Японию, Великобританию и США по трём пунктам (флот, экономика, промышленность), то окажется, что на протяжении первой половины двадцатого века Япония имела непропорционально большой флот – а США имели флот непропорционально маленький. Помимо экономики и индустрии, принципиально важным оказывается элемент социально-политический – готовность общества терпеть издержки, связанные с обороной. Сам Кеннеди (p.272) указывает: в 1932 г. Великобритания потратила на флот те же 50 млн. фунтов, что и в 1914 г. – однако если в последнем случае флот получил 25% бюджета, то в первом – только 6%. Британские избиратели не были готовы к новой войне, и, таким образом, моральная травма, полученная британским обществом на Сомме, оказалась важнее состояния экономики.
Сказанное выше, разумеется, не умаляет – напротив, подчёркивает ценность книги. Великий Анонимус Лурка назвал бы Кеннеди профессиональным троллем. Книга вызывает желание поразмышлять и поспорить, тем и ценна. Оценить эту сторону таланта Кеннеди в полной мере нам едва ли по силам – мы не британцы, а Кеннеди написал книгу для британцев. Книгу о том, что морская мощь не такая мощная – куда уж дальше? С другой стороны, мы, жители «Хартланда», можем ухмыльнуться. Книга Кеннеди вышла в свет в 1976 г., и британский автор пишет (p.333), что «сегодня» британский флот не в состоянии самостоятельно справиться с флотом русским. Добавим: в том же 1976 г. в СССР вышла в свет книга, прямо противоположная по смыслу книге Кеннеди – «Морская мощь государства» С.Г. Горшкова. И это было, наверное, даже более показательно, чем соотношение сил Royal Navy и ВМФ СССР.
